Последний звонок 1995
Стихи выпускникам (автор — Л. Я. Лурье)

Мы провожаем сегодня товарищей старших когорту
К Трое плывут корабли — вы уплываете в жизнь…

Кто кучерявый блондин, красой Аполлону подобен?
Торса могучая стать как у Геракла сильна
Мускулатуры гора — Гинды Лернейской погибель.
Это — Облапенко, он — девушек юных гроза.
Плавно идет Александр коридором гимназии нашей
Тупят девицы глаза: Лапа приятен им всем.

Остров Васильевский славен обильем красавиц.
Много и русых средь них, невеликих по росту девиц,
Но всех прекрасней из них — ты Александрова Настя
Нежность, покой и уют щедро даруешь друзьям
Знают приемы твои гимназистов прожорливых стаи
Много отменнейших яств съели они у тебя.

О, добронравная и симпатичная Яна!
Даже в красавиц саду — ты самый яркий цветок.
Юношей многих сердца были разбиты тобою:
Часто бросались они в страсти слепой со скалы.
Знанье прекрасных искусств сочетаешь ты с милой улыбкой.
Бойся, прохожий, ее — к Яне губительна страсть.

Ростом велик Голиаф, но Давид его камнем пристукнул
Наполеон Бонапарт слабо играл в баскетбол.
Мудрость твоя, Шаповалов, известна и осту и весту,
Ты по-немецки прочел массу изысканных книг.
Физиком будешь, Димитрий, и сможешь своими словами
Об электричестве ты многое нам рассказать.

Мрачно ночною порой стоят Трансильванские горы.
Дракула — страшный вампир в каменном замке живет.
Наш же Вампир безопасен, не страшен он даже малюткам,
Девушку он защитит, старушке подаст пятачок.
Он культурист и историк, редкое свойств сочетанье,
Декоративный экзот вырос на нашем лугу.

Любят Никиту друзья, зовут его ласково Нелькой,
Муха, спокойно лети, Яневич не тронет тебя.
Тихий в быту наш герой, в хмелю исключительно буен.
В классе — прелестный Парис, грозный Ахилл на пиру.
Слухи доходят до нас, что ты уплываешь в Канаду.
Что же, ликуй Монреаль, скорбно рыдай Петербург!

Много камней заглотив, речь Демосфен тренирует,
Ольге Андреевой, той, тренинг не нужен совсем.
Бойкая, словно Гермес, многих мужей ты мудрее,
Об Антигоне твоей Мраморный помнит дворец.
Верим, в гимназию ты скоро вернешься с филфака,
Грозно указку возьмешь, будешь латыни учить.

Много различных чудес происходит, друзья, в Голливуде:
Этому Оскар дают, этот — ушел от жены.
Бэссиннджер Ким, трепещи, Кински, покройся прыщами,
Даша Захарова к вам скоро придет в Голливуд.
Там, где покоится факс, где трещит отвратительно ксерокс,
Оскар, добытый тобой, будет весомо стоять.

Что там за башня стоит, тучи закрыли верхушку?
Боже, подвижна она, звуки она издает!
Зря ты боишься, чудак, расслабься случайный прохожий,
Это отнюдь не циклоп, А Родионов Роман.
Химик, биолог, атлет, исключительно цельный парнишка.
Естествознание нам он разовьет на Руси.

Славны Афины Сократом, а Кембридж тот Локком и Гоббсом,
Помнит Декарта Париж, Вена о Фрейде поет.
Ну, а у нас в Петербурге средь луж и гранита,
Вырос Григорьев младой, самый крутой философ.
Ты уезжаешь, Сергей, на берега Потомака,
Помни, что город родной память хранит о тебе.

Часто великих людей считает занудами серость,
Но о Зиновьеве так не скажет и полный болван.
Есть ли набор дисциплин, есть ли такая наука,
Есть ли проблемный вопрос, что неподвластен тебе?
Ты совмещаешь в себе мощную тягу к познаньям,
Живость и, даже подчас, легкую склонность к грехам.

Кто это там, кучеряв, упорно сидит за дисплеем,
Иль как Конек-Горбунок азартно играет в футбол?
Это Лурье Даниэль, питомец гимназии нашей.
Любит лингвистику он, девушки любят его.
В общем, почти идеал, но и на солнце есть пятна —
Пиво он пенное пьет, сидя средь верных друзей.

Что ж трепещи, рэкетир, меняй свое хобби насильник!
Фомку, домушник, упрячь, бандит, закопай автомат.
Улицы града Петра идет инспектировать Мальцев.
Словит преступника он, в допросе применит латынь.
Греческим он поразит порочных девиц ресторанных
И по-немецки всегда сможет сказать «Ханде хох».

Если когда-нибудь вдруг, ты совершишь преступленье,
Может старушку убьешь, или похитишь козу,
Помни, что есть у тебя один только шанс отвертеться,
Не забывает друзей, Зайцев — великий юрист.
Как Цицерон обличал Катилину когда-то успешно,
Так он тебя защитит, и ты избегнешь тюрьмы.

Соединив красоту и монашески строгой повадку,
Кучу пленительных черт, лень и к свободе любовь,
Многих пленила она, жизней сломала немало.
Катя Васильева, ты, словно сосуд золотой.
Что бы ни делала ты, будучи взрослой особой,
Ты на Невы берегах будешь заметна всегда.

Кто это в длинном пальто брутально гуляет по классам,
Пышной косичкой своей умы потрясая друзей,
Это востока знаток, любитель веселых застолий,
Фат, сердцеед, гастроном, это — прекрасный Тимур.
Если когда-нибудь грусть змеей прокрадется к вам в сердце
Вы позовите его — руками задушит змею.

Любит толстушек гарем, а стройность по нраву Парижу,
В нашей гимназии есть девы для Пляс де Пигаль
Ты так стройна и легка, что даже дыханье Эола
С легкостью сдвинет тебя с парты и вдаль унесет.
Лена, ты словно модель, словно модель для журнала,
Верю, увидим тебя мы на обложке у «Вог».

Будет ли ядерный взрыв или накатит цунами,
Землетрясенье ль начнет нашу равнину трясти,
Дуй в свои трубы, Борей, лай отвратительно, Цербер,
Всё Константину пустяк, знанья он хочет добыть,
Жили б мы все как в раю, не имели забот и печалей,
Если б в России полно было таких Колинько.

Иволга тихо поет, нежно кузнечик стрекочет,
Вепрь присмирел и затих, выпь перестала орать.
Это Дьяченко идет, ее уподобим мы Флоре,
Всякий Оксаночку чтит: зверь, человек и цветок.
Кто этот сплав произвел, мудрость и нежность с лукавством
Золото так с серебром в горне мешает Гефест.

Иру Потехину Рысей назвали совсем не случайно.
Хищные звери стройны, грациозны; а Ира, как всем нам известно,
Станом стройнее тростинки, людей молодых привлекает.
Но опасайся Ирины пошляк и зануда — острые когти ее лик изуродует твой.
Вот, говорят, красота беззащитна, но есть Артемида
В нашей гимназии и этой богине легко нам уподобить ее. 

Был неизвестен и тих город занюханный Лаций,
Но превратился он в Рим. Рим неизвестен кому?
Помним тебя, Провоторов, пришедшим в гимназию робко,
Как же ты вырос дружок, как поумнел, Михаил!
Так поступай на истфак, может ты будешь Ключевским
Или как новый Плутарх жизнеопишешь всех нас.

Чем-то на Пушкина ты по характеру сильно походишь
Пишешь прекрасно стихи, любишь прекрасных девиц,
Знаешь французский язык и своей выделяешься ленью.
В смысле ее, Станислав, Дельвига ты превзошел.
Так что желаем тебе процветать и поменьше трудиться,
Бахус и Вакх навсегда пусть тебе будут друзья.

Толк в красоте понимают и перс и японец,
Конный башкир ее чтит и косоглазый калмык.
Если бы конкурс провесть средь красавиц окончивших школу,
Всякий назвал бы тебя самой прекрасной из них.
Слышал, Евгения, я, поступаешь ты в бывший Тольятти —
Соединишь красоту с знанием банковских сфер.

Кошкой назвали тебя своенравной, опрятной и мудрой.
Липнет к хозяину пес, кошка гуляет одна.
Глупый Ферма поседел с своей пресловутой задачей,
Годы с тех пор протекли — не могут задачу решить.
Если бы дали ее Наталье решить на контрольной,
Вмиг распрощался б Ферма с славой всемирной своей.

В городе есть Эрмитаж, есть и Мариинский театр.
Гордо «Аврора» стоит, слышится песнь Шевчука.
Но сиротлив зоопарк, нету давно уж слона в нем,
Умер больной элефант, некем его заменить.
Наш гимназический Слон пусть послужит примером заботы
Любит и школьник его и рядовой педагог.

Где, брат, красавца найдешь? — спросил раз Собчак у Ширака.
Толя, — ответил Ширак, — на Ждановки топких брегах,
Есть там Бурячко один, не старший, но младший Бурячко,
Нету красивей его в мире средь белых людей.
Кроме того, он умен, резок и в меру развязан,
Будет он скоро студент. Если поступит в Финэк.

Если играет «Зенит» или воронежский «Факел»,
Дождь ли идет проливной, или случится самум,
На стадионе всегда встретите вы Иванова,
Знает он все про подкат, тонко офсайд отличит.
Пьяный болельщик орет, но трезв Иванов остромудрый,
Греческий он изучил, и в совершенстве латынь.

Если вдруг ногу сломал или печень свело алкоголем,
Если на голову вам массивный обрушен кирпич,
Смело идите тогда к приятной одной экскулапше,
Знает ее доброту школа, и город, и мир.
Кличут ее Натали друзья, педагоги, подруги,
Ведают, в трудный момент точно поможет она.

Рубенса любишь ли ты, или больше клонишься к Гольбейну?
Мил ли тебе Ренуар или проказник Ватто?
Встретишь в пути Лукину и быстро забудешь искусство,
В сущности в ней воплощен многих веков идеал.
Да, но глупа красота, скажет завистник угрюмый.
На Лукину посмотри, вмиг ты поймешь, что не прав.

Ани Борисовой вид даже мерзавцу приятен,
Даже замшелый бандит тут же испустит слезу.
В нашей обширной стране много красавиц и умниц,
И не чужда милота многим из русских девиц,
Но и алмазов семье есть Кохинор — самый крупный.
Так и средь наших девиц ты милоты идеал.

Аня Капранова, ты любишь еду и пятерки
Съела ты множество яств, и твой хорош аттестат.
Много есть крупных девиц, а ты небольшого росточка,
Мал да удал, говорят в народе у нас про таких.
Так поступай на истфак, ешь артишоки и спаржу,
Голосом звонким своим всех джентльменов пленяй.