Коллективные переводы
Гораций, «Сатиры», II, 1

Коллективные художественные переводы делаются так. Сначала некая компания людей переводит какой-либо текст поодиночке, а потом получившиеся варианты сличаются и для каждого конкретного случая (строки, фразы, выражения, слова и т. д.) выбирается лучший. Приблизительно так, к примеру, в начале 1920-х годов участники студии великого переводчика М. Л. Лозинского переводили «Сонеты» Х.-М. Эредиа.

Коллективный перевод Лизы Арыслановой, Насти Ваньковой, Эли Гребенкиной, Тани Климиной, Даши Парфеновой, Иры Разумовской, Рены Словесной, Ани Фатеевой (тогда 10α)

— «Много таких, кто считает, что слишком в сатире я резок
И из законных границ выхожу самовольно; а прочим
Все, что я ни пишу, покажется жизни лишенным:
Будто подобных стихов сочинить в день до тысячи можно.
Что же мне делать, Требаций, скажи?» — «Оставаться в покое».
— «То есть совсем не писать?» — «Не пиши». — «Провалиться мне, если
Это не лучший совет; но как я с бессонницей слажу?»
— «Ежели кто желает уснуть, пускай, умастившись,
Трижды плывет через Тибр, а после на ночь желудок
Чашей вина ублажит — и сон глубокий обрящет.
Если же хочешь писать, посвяти себя лучше иному:
Цезаря подвиги пой, и за труд получишь награду».
— «Я и желал бы, отец; да не каждому, видно, дается
Воинский строй описать со стеною трепещущих копий,
Галлов в зияющих ранах, чьи сломлены древки, парфян ли,
Сбитых с коней…» — «Если так, то лучше Цезаря стойким
И справедливым представь, как Луцилий-мудрец — Сципиона».
— «Дело не станет за мной, коли выдастся случай; иначе
Флакка стихи, боюсь, не дойдут до ушей августейших.
Он как норовистый конь: некстати погладишь — брыкнется».
— «Лучше уж так, чем сварливо срамить Номентана-лентяя
И Пантолаба-шута. О себе беспокоится каждый:
Тот, кого ты еще даже не тронул — уже ненавидит».
— «Что же мне делать прикажешь? Милоний пляшет, чуть только
Голову хмель одурманит и лампы в глазах задвоятся;
Кастор любит коней, его близнец — потасовки,
Радует разное всех: что голов, увлечений на свете!
Мне же милее слова заключать в размер стихотворный;
Тем же грешил и Луцилий, когда сравненья уместны…
Вышла удача в делах или промах какой совершил он —
Все доверял одним лишь стихам, товарищам верным:
Как на обетной табличке, вся жизнь пожилого поэта
Явлена в книгах его. Я Луцилию следую в этом —
Хочешь, луканцем меня назови, а то апулийцем
(Ибо меж двух границ земледелец Венузии пашет,
Посланный в эти края, как гласит неложно преданье,
После изгнанья сабеллов — затем, чтоб чрез земли пустые
Не налетели на римлян враги, коль скоро возжаждет
Род апулийский, а может, луканский, воинственной битвы).
Но никогда никого не уколет первым мой стилос:
Пусть охраняет меня, словно меч, таящийся в ножнах.
Стану ль его обнажать, если нет от злодеев угрозы?
Царь и отец мой Юпитер! Пусть меч погибает без дела,
Ржавчиной съеден: себе и другим я мира желаю!
Тот же, кто тронет меня (заявляю, что лучше не трогать),
Будет горько рыдать, станет притчею в городе целом!
Цервий обидчику в гневе грозит законом и урной;
Медленным ядом — Канидия; Турий-судья — приговором.
Стало быть, каждый на свете врагов отгоняет, как может —
Это веленье натуры. Давай-ка вместе рассудим:
Волк нападает клыком, а вол бодается рогом;
Кто подсказал им использовать это оружье? Природа.
Сцеве-кутиле отдай под опеку старую маму —
Руку, конечно, свою от убийства удержит прямого
(Волк не лягает копытом, а вол не укусит зубами) —
С медом смешает цикуту и вскоре получит наследство.
Скажем короче: ждет ли меня безмятежная старость
Или же смерть чернокрылая над головою кружится,
Жалкий, всевластный ли, в Риме, в изгнании — как доведется —
Жизнь во всех ее красках описывать буду.» — «Мой мальчик,
Ты не дотянешь, боюсь, до седин, и в скорое время
Холодность знатных друзей испытаешь». — «Но как же Луцилий,
Первым сатиры начавший писать, отважился смело
Маску сдирать с того, кто под ней безобразен? А Лелий
Или герой, получивший прозванье от стен Карфагена, —
Гневались разве они, когда Метелла и Лупа
В едкой сатире Луцилий дразнил оскорбительным слогом?
Нет, порицал он свободно и знать, и народ без разбора,
Лишь справедливость щадя и ее друзей благородных.
Кроткий Лелий-мудрец, Сципион, добродетелью славный,
Скрывшись от шумной толпы и глаз народа, любили
Запросто с ним поболтать, пока не сварилась похлебка.
Пусть не сравнюсь я с Луцилием ни дарованьем, ни родом,
Славных мужей собеседником быть доводилось и Флакку —
Даже завистники это едва ли оспорить возьмутся:
С виду я хрупок, но если укусишь — наткнешься на камень.
Хочешь поспорить, ученый Требаций?» — «Да нет, соглашаюсь.
Только, прошу, берегись, чтоб незнанье священных законов
Не довело до беды и чреватой расходами тяжбы:
Если поэт сочинит дурные стихи про кого-то,
Тотчас сходится суд, чтоб к ответу призвать виршеписца».
« — Если дурные — пускай; но если напишет он складно,
Так, что и Цезарь похвалит? Если, сам без порока,
Будет позорить лишь тех, кто и вправду позора достоин?»
«— Смехом окончится суд, и домой возвратишься оправдан».

Апрель 2007

«Sunt quibus in satura videar nimis acer et ultra
legem tendere opus; sine nervis altera quidquid
conposui pars esse putat similisque meorum
mille die versus deduci posse. Trebati,
quid faciam? praescribe.» «quiescas.» «ne faciam, inquis,
omnino versus?» «aio.» «peream male, si non
optimum erat; verum nequeo dormire.» «ter uncti
transnanto Tiberim, somno quibus est opus alto,
inriguumque mero sub noctem corpus habento.
aut si tantus amor scribendi te rapit, aude
Caesaris invicti res dicere, multa laborum
praemia laturus.» «cupidum, pater optime, vires
deficiunt; neque enim quivis horrentia pilis
agmina nec fracta pereuntis cuspide Gallos
aut labentis equo describit volnera Parthi.»
«attamen et iustum poteras et scribere fortem,
Scipiadam ut sapiens Lucilius.» «haud mihi dero,
cum res ipsa feret: nisi dextro tempore Flacci
verba per attentam non ibunt Caesaris aurem:
cui male si palpere, recalcitrat undique tutus.»
«quanto rectius hoc quam tristi laedere versu
Pantolabum scurram Nomentanumque nepotem,
cum sibi quisque timet, quamquam est intactus, et odit.»
«quid faciam? saltat Milonius, ut semel icto
accessit fervor capiti numerusque lucernis;
Castor gaudet equis, ovo prognatus eodem
pugnis; quot capitum vivunt, totidem studiorum
milia: me pedibus delectat claudere verba
Lucili ritu, nostrum melioris utroque.
ille velut fidis arcana sodalibus olim
credebat libris neque, si male cesserat, usquam
decurrens alio neque, si bene; quo fit ut omnis
votiva pateat veluti descripta tabella
vita senis. sequor hunc, Lucanus an Apulus anceps;
nam Venusinus arat finem sub utrumque colonus,
missus ad hoc pulsis, vetus est ut fama, Sabellis,
quo ne per vacuum Romano incurreret hostis,
sive quod Apula gens seu quod Lucania bellum
incuteret violenta. sed hic stilus haud petet ultro
quemquam animantem et me veluti custodiet ensis
vagina tectus: quem cur destringere coner
tutus ab infestis latronibus? o pater et rex
Iuppiter, ut pereat positum robigine telum
nec quisquam noceat cupido mihi pacis! at ille,
qui me conmorit-melius non tangere, clamo -,
flebit et insignis tota cantabitur urbe.
Cervius iratus leges minitatur et urnam,
Canidia Albuci, quibus est inimica, venenum,
grande malum Turius, siquid se iudice certes.
ut quo quisque valet suspectos terreat utque
imperet hoc natura potens, sic collige mecum:
dente lupus, cornu taurus petit: unde nisi intus
monstratum? Scaevae vivacem crede nepoti
matrem: nil faciet sceleris pia dextera — mirum,
ut neque calce lupus quemquam neque dente petit bos -,
sed mala tollet anum vitiato melle cicuta.
ne longum faciam: seu me tranquilla senectus
exspectat seu mors atris circumvolat alis,
dives, inops, Romae, seu fors ita iusserit, exsul,
quisquis erit vitae scribam color.» «o puer, ut sis
vitalis metuo et maiorum nequis amicus
frigore te feriat.» «quid? cum est Lucilius ausus
primus in hunc operis conponere carmina morem
detrahere et pellem, nitidus qua quisque per ora
cederet, introrsum turpis: num Laelius aut qui
duxit ab oppressa meritum Karthagine nomen
ingenio offensi aut laeso doluere Metello
famosisque Lupo cooperto versibus? atqui
primores populi arripuit populumque tributim,
scilicet uni aequos virtuti atque eius amicis.
quin ubi se a volgo et scaena in secreta remorant
virtus Scipiadae et mitis sapientia Laeli,
nugari cum illo et discincti ludere, donec
decoqueretur holus, soliti. quidquid sum ego, quamvis
infra Lucili censum ingeniumque, tamen me
cum magnis vixisse invita fatebitur usque
invidia et fragili quaerens inlidere dentem
offendet solido — nisi quid tu, docte Trebati,
dissentis.» «equidem nihil hinc diffindere possum.
sed tamen ut monitus caveas, ne forte negoti
incutiat tibi quid sanctarum inscitia legum:
si mala condiderit in quem quis carmina, ius est
iudiciumque.» «esto, siquis mala; sed bona siquis
iudice condiderit laudatus Caesare? siquis
opprobriis dignum latraverit, integer ipse?»
«solventur risu tabulae, tu missus abibis.»