Версия сайта для слабовидящих
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
| школа | учеба | люди | партнеры | досуг | фотобанк | форум |
| переводы |
Жюри — Марина Валерьевна Чернышева и Александр Константинович Черноглазов.
Уолтер Де Ла Мар (1873–1958)
Silver
Slowly, silently, now the moon
Walks the night in her silver shoon;
This way, and that, she peers, and sees
Silver fruit upon silver trees;
One by one the casements catch
Her beams beneath the silvery thatch;
Couched in his kennel, like a log,
With paws of silver sleeps the dog;
From their shadowy coat the white breasts peep
Of doves in a silver-feathered sleep;
A harvest mouse goes scampering by,
With silver claws, and silver eye;
And moveless fish in the water gleam,
By silver reeds in a silver stream.
Свой тихий обход совершает луна
В серебряном свете полночного сна.
То влево, то вправо глядит: перед ней
Сверкают плоды с серебристых ветвей,
Улыбку ее ловят окна влюбленно
Под крышей соломенной, посеребренной,
Собака свернулась и спит в конуре,
И лапы ее словно все в серебре.
Видны в темноте белогрудые шубки:
Серебряный сон — оперенье голубки.
Полевка в траве прошмыгнула украдкой —
Серебряный глаз, серебристая лапка.
И рыбы в серебряных водах реки
Застыли, мерцая сквозь тростники.
перевод Григория Воробьева (выпуск 2006 г.)
I место (выбор А. К. Черноглазова)
Тихо вздымая звездный прах,
Ночь в серебряных башмаках
Ходит-бродит, глядит с высоты
На серебряные сады;
На то, как серебряная тишь
Сквозь серебро камышовых крыш
Льется в окна; на пса в конуре,
Что спит, изваянный в серебре;
На голубя, чье мерцает перо
Белым сквозь серое серебро;
На то, как катится мышь в нору
Ртутной каплей по серебру;
На то, как много в реке добра,
На слитки рыб из серебра.
перевод В. А. Дымшица
I место (выбор М. В. Чернышевой)
Молча, медленно в небе луна
Ходит в серебряной ночи одна;
Там, где задержит призрачный взгляд,
Всюду деревья седые стоят;
Окон мерцают пустые глазницы,
И серебрятся соломой ресницы;
Крепко заснул старый пес до утра,
Лапы наружу — из серебра;
Мышка мимо сквозь поле шуршит,
Свет мягко шубку ее порошит;
Пичуга застыла, взъерошив перо,
Вязко звенит на груди серебро;
Рыба в воде оставляет следы,
Россыпью жемчуга — капли воды.
перевод Михаила Ермолаева [выпуск 2006 г.]
II место
Тихо, тихо луна плывет
Ночью в серебряном блеске.
Украдкой посмотрит и видит:
Фрукты, качающиеся на ветке,
Под серебряной крышей окна
Ловят лучи луны.
Пес, притаившись в своей будке,
Спит на серебряных лапах сна,
И душа его, как голубка,
Из косматой шерсти видна.
Тихо мышь бежит на серебряных коготках,
Видит: рыба спит в серебряных тростниках.
перевод Саши Антоновой [7 альфа]
специально отмечен жюри
Тихо и плавно луна гуляет
Ночью в серебряных сандалиях;
И видит, когда по дорожкам идет,
В серебряных ветках серебряный плод;
Ловят окошки, одно за другим,
Под крышей серебряной лунный дым;
Свернувшись уютно, спит в конуре
Собака, и лапы ее в серебре;
Из темных шуб — белых грудок ряд,
Серебристо-пернатые голуби спят.
Мышь прошмыгнула, легка и шустра,
С когтями и глазками из серебра.
В речке недвижно рыба лежит,
Под камышом серебристым блестит.
перевод Вовы Стажёрова [9 альфа]
и его мамы (псевдоним Алла Дольник)
Поздно ночью лунный свет
Тихо в серебро одет;
На деревьях там и тут
Фрукты дивные растут;
Ловит бледный луч окно,
Крышам дарит свет оно;
Словно серебром умыт,
Пес в своем домишке спит;
И голубка с белой грудкой
Вьется над собачьей будкой;
Серой мышке полевой
Под луной бежать домой;
А серебряный поток
Рыбку в камыши увлек.
перевод бабушки Оли Маловой
(Оля, как зовут Вашу бабушку?)
Трепетно тиха, прекрасна, ясна,
В серебряных туфельках ходит Луна.
Кокетливо выглянув из облаков,
Серебряные фрукты увидела вновь.
Один из лучей, подлетевших к окну,
Музыкой флейты разбил тишину.
Собака, которая спит в конуре,
Серебряной стала, как всё во дворе.
Накрывшись тюлем серебряной ночи,
Сомкнули голубки серебряны очи.
Мышонок, бегущий в зубах с колоском,
Стрельнул на луну серебристым глазком.
Недвижная рыба в сонной реке
Глядит на луну сквозь окно в тростнике.
перевод Лары Азарсковой [7 альфа]
Бесшумно и задумчиво плывет луна в ночи,
Заливая все священным серебром.
Нежны прозрачные ее лучи,
Чего коснулись, то забылось сном.
Взгляд томной девы лунной
Преображает ночь и свет кругом,
Ложась игристым серебром сквозь тьму
На серебристые деревья и серебристые плоды.
И лик туманный дева опускает
И по оконному скользит стеклу:
Солома, конура, и спящий пес
Серебряный удерживает в лапах отблеск звезд.
И то же лунное мерцанье на перьях спящих голубей.
Крадется мышь, искрится серебристый коготь
Да глаз блестит под лунным серебром.
И неподвижна рыба в водном свете серебряных лучей,
Меж тростников попавшая в серебряные сети.
перевод Кати Давыдовой [8 бета]
Тихо, медленно, безмолвно
Луна гуляет в вышине,
Путь свой делая то долгим, то опять как в серебре,
Видя фрукты в серебре, как в безмолвной тишине.
Друг за другом переплеты
Ловят лучики ночи сквозь сребристую солому,
Спит собака в тишине,
Притаившись в конуре, как бревно, скрестивши лапы,
Голубь водрузился в сон,
Тускло на его груди перья, собранные в ряд, просто-напросто блестят.
Седенькой мышки сверкнул коготок,
Блестящий глазок,
И неподвижно застыли на дне
Белые рыбы в серебряном сне.
перевод Максима Аверина [6 альфа]
The Scribe
What lovely things
Thy hand hath made:
The smooth-plumed bird
In its emerald shade,
The seed of the grass,
The speck of the stone
Which the wayfaring ant
Stirs — and hastes on!
Though I should sit
By some tarn in thy hills,
Using its ink
As the spirit wills
To write of Earth's wonders,
Its live, willed things,
Flit would the ages
On soundless wings
Ere unto Z
My pen drew nigh
Leviathan told,
And the honey-fly:
And still would remain
My wit to try —
My worn reeds broken,
The dark tarn dry,
All words forgotten —
Thou, Lord, and I.
Все, что творила
Твоя рука,
Вышло удачно
Наверняка:
Птица и птичья
Тень на траве,
Травинка, по ней
Бежит муравей...
В горы уйду,
Заведу дневник,
Буду перо
Макать в ледник,
Чтоб описать
Чудеса Земли,
Тварей в воде,
В небе, в пыли.
Я бы легко
Тратил века
На Левиафана
И мотылька.
Все записал бы
От А до Я,
Чтоб исчерпать
Слова Бытия,
Чтоб в мире остались
Лишь Ты и я.
перевод В. А. Дымшица
Столько сотворил чудес,
Боже, Ты своей десницей:
Отражают изумруд
Перья гладкие у птицы,
Нежные травы ростки,
Камень, вымазанный в глине,
Что бродяга-муравей
Утащил — и нет в помине.
Хоть я и сижу
Возле райской реки,
Черпая чернила
Для каждой строки,
И пишу я о дивном
Рае — Земле,
Но, крылат и беззвучен,
Век равен стреле.
И вот уже скоро
Закончу свой труд:
В нём Левиафан,
И шмель тоже тут;
Но мне остаётся
Лишь память моя —
«Надломлена трость», [Исайя 36:6 (примечание переводчиков)]
Сухо ложе ручья,
Слова позабыты —
Мой Бог и я.
перевод Миши Ермолаева [выпуск 2006 г.]
и Мани Стажёровой [выпуск 2009 г.]
Оба перевода будут отмечены призами и напечатаны в «Абарисе»
Какие прекрасные вещи
Созданы Твоими руками:
Зеленоперая птица,
Парящая над облаками;
Семечко сорной травы;
Крошка — кусочек скалы,
Что муравей, вечный странник,
Несет к подножью горы.
Даже если бездействуя,
У озера в темных холмах,
Черпая кровь его,
Чтобы поведать о чудесах,
Живых, желанных вещах,
Созданных Тобою —
Года на крыльях порхают,
Кружась над моей головою.
Уже скоро конец.
Перо почти дописало:
Левиафан учтен,
Конец встретил начало.
Пусть разум пытается,
Но ему не остаться.
Озеро черное высохло,
Значит — не стоит пытаться.
Буквы размылись, стерлись,
Хаос и Смерть у руля,
Все слова забыты —
Господи, Ты и я.
Перевод, выполненный Ларой Азарсковой (7 альфа), был сдан в срок, но затерялся в недрах 47-го кабинета, и жюри о его существовании не знало. Приносим извинения Ларе — которая, впрочем, и без того стала лауреатом конкурса по «немецкой части».
